Тропарь, глас 1 
Страстотерпцы всечестнии,/ воини Христовы четыредесяте,/ твердии оружницы,/ сквозе бо огнь и воду проидосте/ и Ангелом сограждане бысте,/ с нимиже молитеся Христу о иже верою хвалящих вас./ Слава Давшему вам крепость,/ слава Венчавшему вас,/ слава Подавающему вами всем исцеления.

Кондак, глас 6

Все воинство мира оставльше,/ на Небесех Владыце прилепистеся,/ страстотерпцы Господни четыредесять,/ сквозе огнь бо и воду прошедше, блаженнии,/ достойно восприясте славу с Небес/ и венцев множество.

Дорогие братья и сестры!

9 (22) марта Святая Православная Церковь отмечает память сорока мучеников-воинов, в Севастийском озере пострадавших. Этот день в 2016 г. приходится на вторник второй седмицы Великого поста, не предполагающего служение Литургии и обязательное строгое воздержание в пище. Однако издревле Церковь взяла за правило торжественно прославлять этих святых, поэтому в наших храмах будет служиться Литургия Преждеосвященных Даров для свидетельства великого подвига севастийских мучеников, совершенного Христа ради. Ослабляется и только начавшийся строгий пост: разрешается вкушать вино и елей.

Благочестивым обычаем считается выпекание накануне дня праздника из постного теста «жаворонков» — песнь этих птиц символизирует молитву страстотерпцев к Богу. По наблюдениям, поющий жаворонок то взмывает ввысь, то камнем «падает» к земле. Объяснялось это особым дерзновением и смирением их пред Богом. Жаворонок быстро устремляется кверху, но, пораженный величием Господа, в глубоком благоговении склоняется вниз. Так жаворонки, по мысли наших предков, изображали собой песнь славы Господу, вознесенную мучениками, их смирение и устремленность ввысь, в Царство Небесное, к Солнцу Правды — Христу.

Сорок мучеников севастийских являют нам пример истинной жизни в Боге, ради которого не страшны страдания и смерть. Своим подвигом они освящают всю спасительную Четыредесятницу, по слову протоиерея Александра Шаргунова: «сорок мучеников — сорок дней, каждый день дается нам возможность рождаться и умирать. Умирать для греха, быть исповедниками Христовой истины и правды — теми, кто целует смерть со Христом и готов оплевать жизнь, в которой нет Христа».

Сорок — число, часто встречающееся в Священном Писании: сорок дней постился пророк Моисей перед получением скрижалей Закона; столько же дней Господь наш Иисус Христос провел в пустыне в посте и молитве; на сороковой день после воскресения Христос вознесся на небеса. Севастийских мучеников также было сорок. Несмотря на разность характеров, внешности, полученного воспитания — у них была одинаково сильная любовь к Богу, которая помогла преодолеть им обрушившиеся на них испытания. Их подвиг схож с подвигом новомучеников и исповедников Российских, которые также единым порывом отдавали свои жизни за веру.

В Беседе 19 «На день святых четыредесяти мучеников» святитель Василий Великий говорит: «Любителю мучеников наскучит ли когда творить память мучеников? Честь, воздаваемая доблестным из наших сослужебников, есть доказательство нашего благорасположения к общему Владыке. Ибо несомненно, что восхваляющий мужей превосходных не преминет и сам подражать им в сходных обстоятельствах. Искренно ублажай претерпевшего мучение, чтобы и тебе соделаться мучеником по произволению и без гонения, без огня, без бичей оказаться удостоенным одинаковых с ними наград. А нам предстоит подивиться не одному, и не двум только, даже не десятью ограничивается число ублажаемых, — но сорок мужей, у которых в раздельных телах была как бы одна душа, в согласии и единомыслии веры показали терпение в мучениях, одинаковую стойкость за истину. Все подобны один другому, все равны духом, равны подвигом; посему и удостоены равночестных венцов славы».

Подвиг Сорока севастийских мучеников напоминает нам о том, что в нашей земной жизни христианину рано или поздно придется сделать выбор между временным скоро проходящим мирским благополучием и распятым Господом с Его вечной полной любви жизнью. Один из воинов, мучившихся с остальными в холодном озере, оставил братьев и убежал в натопленную баню. Другой, воин-язычник, живший вне Христа, в мгновение переменил свои убеждения и последовал на смерть ради Господа. Видя мученические венцы, он закричал: «И я христианин!» — и присоединился к ним, чтобы разделить и страдания, и славу. Стоя в воде он молился: «Господи Боже, я верую в Тебя, в Которого эти воины веруют. Присоедини меня к ним, да сподоблюсь пострадать с Твоими рабами».

«Церковь с самого начала увидела в этом образе то, что во все времена определяет жизнь каждого христианина и жизнь всей Церкви. Так или иначе мы оказываемся перед этим выбором. Либо мы должны пожертвовать Христом ради своего благополучия, либо пожертвовать своим благополучием ради Христа. Ни один человек не может обойти этот выбор. Но бывают такие испытания, которые охватывают всю Церковь. И те гонения, которые были в древней Церкви, и те, что были в самое недавнее время, были отмечены этим: одни избирали Христа, а другие отрекались от Него. Некоторые отрекались, когда как будто были уже близки к тому, чтобы получить мученический венец. А среди людей, которые были к Церкви безразличны, и даже среди её гонителей внезапно обретались исповедники веры» — свидетельствует протоиерей Александр Шаргунов.

Мучению верных Христу воинов в севастийском озере предшествовал изданный в 313 г. Святым Константином Миланский эдикт, согласно которому христианам разрешалась свобода вероисповедания и они уравнивались в правах с язычниками. Но его соправитель Ликиний был убежденным язычником и в своей части империи решил искоренить христианство, которое значительно распространилось там. Ликиний готовился к войне против Константина и, боясь измены, решил очистить от христиан свое войско. 40 мучеников севастийских — это святые, пострадавшие именно в это время от Ликиния. Первоначально им предложили отречься от Христа, на что воины ответили отказом. Святых пытались побить камнями, но камни пролетали мимо. Затем их привели к озеру и оставили замерзать на морозе. Чтобы сломить волю мучеников, неподалеку на берегу растопили баню. Лед стал таять, и воины погружались в воду. Над ними появлялись святые венцы.

Святитель Григорий Нисский в «Похвальном слове святым сорока мученикам» (второе) пишет: «Одно только страшно было для них, — отрешиться от Христа; одно благо, — быть с одним Христом; все же прочее, — смех и тень, пустословие и сонные мечтания… Одно благо для них было, — Христос; от всего они отреклись, чтобы приобрести Его».

Наутро истязатели с удивлением увидели, что мученики живы, а их стражник Аглаий вместе с ними прославляет Христа. Тогда воинов вывели из воды и перебили им голени. Во время этой мучительной казни мать самого юного из воинов убеждала сына не страшиться и претерпеть все до конца. Тела мучеников положили на колесницы и повезли на сожжение. Юный мученик еще дышал, и его оставили лежать на земле. Тогда мать подняла сына и на своих плечах понесла его вслед за колесницей. Когда он испустил последний вздох, мать положила его на колесницу рядом с телами его святых сподвижников. Тела святых были сожжены на костре, а обуглившиеся кости брошены в воду, чтобы христиане не могли собрали их.

Спустя три дня мученики явились во сне блаженному Петру, епископу Севастийскому, и повелели ему предать погребению их останки. Епископ с несколькими клириками ночью собрал останки славных мучеников и с честью похоронил их.

Праздник в честь Сорока Севастийских мучеников, пострадавших при императоре Лицинии, впервые засвидетельствован благодаря проповедям святителей Василия Великого и Григория Нисского. Родители святителей очень почитали Сорок мучеников Севастийских и в одном из своих селений, недалеко от Севастии (Сиваса), погребли святые мощи этих мучеников, а над местом погребения устроили церковь. Позже святитель Григорий Нисский похоронил тела своих родителей рядом с мощами Сорока мучеников.

Преподобный Ефрем Сирин составил пять гимнов в их честь. Дьяконом Владимиром Василиком сделан их перевод с сирийского языка. Вот текст одного из гимнов:

Мученики, хлад терпевшие И лед от своих гонителей, — Их память запечатлена Венцами Царя Самого. Воспламенилась любовь У мучеников Сорока К Божию Сыну (Христу). Поднялись и встали они Пред судом тиранов земли. Принудили их стоять Всю ночь в ледяной воде. Но не устрашились они Ни вод, ни хлада, ни льда. Посеял лукавый зло В сердце языков царя, Чтоб пытками он терзал Служителей Царя (Небес). В озере, исполненном вод, Всю ночь повелел им стоять. И повелел их тела Лютому ветру предать. Когда совлекли они Одежды со (бренных) тел, То в ризы славы Своей Одел их Всевышний Царь. Когда терзал их хлад И лед, Жених Христос Им на главы венцы Славы Своей возлагал. Спустились сонмы Сил Небесных, чтоб укрепить Благословенный отряд Мучеников Сорока. Возликовали они, Когда узрели их ум, Настроенный для любви К Иисусу, Царю Небес.

Известно множество случаев благодатной помощи мучеников после своей святой кончины. Приведем лишь один из них, который произошел с митрополитом Иосифом (Чернов; 1893–1975) 1 . Владыко свидетельствует:
«В Таганроге, в архиерейских покоях висела икона 40 мучеников, в Севастийском озере мучившихся. Я, будучи еще молодым иеродиаконом и келейником владыки Арсения, часто проходил мимо этой иконы, но не оказывал должного почитания этим 40 страдальцам и даже немного сомневался в их существовании: то ли были они, то ли их не было…

И вот, зимой 1943 года, в Умани я сидел в гестаповской тюрьме, где окна были без рам, а на улице стоял страшный мороз. Я был почти раздет — на мне только подрясник. И тогда, в этом каменном мешке, я просил смерти: „Господи, дай мне умереть!“ Невозможно было, не было сил терпеть эту стужу. Тогда-то я вспомнил о 40 мучениках Севастийских и стал им молиться, просить прощения за то, что не оказывал им должного почитания, не понимал их мученического подвига. Молился горячо, усердно — и вскоре от души отступило отчаяние, по телу разлилось тепло, и я согрелся. И после того, как холод и отчаяние отступили, открылась дверь камеры и мне принесли передачу — Святые Дары, хлеб и теплую одежду.

К городу подступали советские войска, и немцы стали расстреливать заключенных. И вот, я взял в ладони Святые Дары и всю ночь перед ними молился. Верующие Умани собрали золото и подкупили помощника начальника тюрьмы. Он дал слово, что оставит меня в живых, и действительно, тогда как пленных немцы — одних угнали с собой, других расстреляли, — я же остался жив».

В завершении нашего небольшого повествования приведем слова Василия Великого, сказанные им в честь Сорока мучеников севастийских: 

«Святой лик! Священная дружина! Непоколебимый полк! Общие хранители человеческого рода! Добрые сообщники в заботах, споспешники в молитве, самые сильные ходатаи, светила вселенной, цвет Церквей (как думаю, и духовный, и чувственный)! Вас не земля сокрыла, но прияло небо; вам отверзлись врата рая. Зрелище достойное ангельского воинства, достойное патриархов, пророков, праведников; мужи в самом цвете юности презревшие жизнь, паче родителей, паче детей возлюбившие Господа! Находясь в возрасте, наиболее полном жизни, вменили они ни во что временную жизнь, чтобы прославить Бога в членах своих, став „позором миру и Ангелом и человеком“ (1Кор.4,9), восставили падших, утвердили колеблющихся, усугубили ревность в благочестивых. Все, воздвигнув один победный памятник за благочестие, украсились одним венцом правды, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь»

Святые мученики севастийские, молите Бога о нас!

Трощинский Павел